KAMA records

Ижевский лейбл KAMA records известен искушённому меломану благодаря документированию и продвижению местной электронной музыки, уже давно ставшей явлением бОльшим, чем локальный феномен. А кроме этого - серией "Аутентичная география", в которую вошло несколько фолк-альманахов в формате "Книга + CD". Теперь эти уникальные издания можно приобрести в ДОМе КУЛЬТУРЫ.

Ниже - монолог основателя лейбла, позаимствованный в журнале "Афиша". На сегодняшний день ссылка на него в самой "Афише" не работает; здесь - вариант, опубликованный на официальном сайте Kama Records.

Александр Юминов: "Я придумал KAMA records, я его главный организатор и, собственно говоря, владелец. KAMA — это не юридическое название, но с точки зрения документов мы именно что юридическая организация. Это важно: в последние годы вроде бы лейблов появилось много, а реальных, как-то оформленных среди них мало. "Кама" существует с 2000-го, но до того у меня был протолейбл, на котором мы в 1992 году выпустили пластинку аутентичного русского фольклора. История была такая: в начале 1980-х я как-то наткнулся на замечательную пластинку "Волшебный болгарский голос" — отследить ее влияние на Dead Can Dance и все остальное было несложно. Потом знакомая этнограф Марина Ходырева услышала эту пластинку и позвала меня в Удмуртию. Мы поехали в экспедицию — записывать бабушек. Техники тогда не было никакой. Меня выручил Игорь Колядный из группы "Виды рыб" — одолжил свою четырехдорожечную портативную студию. Правда, когда мы ее проверяли, все работало, а когда приехали записывать, оказалось, что там микрофоны как-то не совпадают, и по итогу получился немножко такой индастриал. Почистили, как смогли. Вышла пластинка тиражом пятнадцать тысяч экземпляров. С большим трудом получили матрицу. Все, что печаталось тогда на Апрелевском заводе, принадлежало "Русскому диску". Мы им сказали: "Если хотите каких-то денег получить, то не с этой пластинки". "Русский диск" решил, что за это говно не стоит бороться, разрешили нам все спокойно самим издавать, что мы и сделали. Вот с этого все началось — двадцать лет назад.

Первыми дисками "Камы" тоже был аутентичный фольклор. Это то, чем я увлекаюсь, и это всегда была такая палочка-выручалочка для поддержки лейбла. Потом мы начали издавать ижевскую музыку. Я с ижевскими музыкантами вообще давно работаю — например, со "Стуком бамбука в 11 часов" я с самого начала был знаком, они часто приходили ко мне домой, я знаю каждую запись, которую они сделали до "Легкое дело холод". Еще с 1994-го по 1997-й я делал на местном ТВ передачу "45 минут бесполезной информации". Она была посвящена ижевской субкультуре. Одна часть — про всяких поэтов, художников, черт-те кого: например, был человек, который собирал голоса птиц. А вторая часть была посвящена исключительно музыкантам — интервью, клипы, которые мы сами делали. Так что я был в курсе. Мы выпустили "Родезию", которые потом стали называться "Ряба мутант", выпустили сборник "Новости подводного Ижевска 1983–2001", перепутав при этом на обложке местами цифры 9 и 8.

В 2004 году появилась программа "Культурная столица поволжья". В ее рамках мы пять лет подряд проводили большой фестиваль "Новости подводного Ижевска". Было очень пикольно. Скажем, у нас был контакт с Британским советом, и когда они предложили сделать какой-нибудь совместный проект, мы ответили: "Давайте сделаем недели английской музыки в Ижевске. Чтобы к нам на неделю, а лучше на 10 дней, каждый месяц приезжали английские диджеи". Они ахнули: говорят, мы никогда такого не пробовали, но давайте сделаем. И сделали. Это нам дало гигантское количество английской прессы, про наши клубы и музыку была куча публикаций, дважды писал журнал The Wire. Самое смешное — что до Ижевска эта волна долетела не изнутри, а снаружи. Вдруг пошли слухи по городу: "Слушайте, в Москве говорят, что у нас в городе музыка какая-то электронная". Доходило до того, что я во время чьего-нибудь выступления слышал, как люди говорили: "Да это вообще чужая запись, ну не могут у нас так играть".

Последние два года я занимаюсь в основном тем, что издаю архивы. Как-то так получилось, что ижевской сцены не стало. Просто стало тяжело всем этим заниматься, и мы немножко прекратили свою деятельность. При этом у меня много разных проектов — художественных, просветительских, и они все существуют на гранты. Один из грантов был дан на собирание воспоминаний об ижевской музыке, электронной и доэлектронной. Я занялся этим и с удивлением и печалью обнаружил, что в те три-четыре года, что я не действовал в качестве активного человека в музыкальной жизни города, все как-то развалилось и рассыпалось.

Я выпал из обоймы своего возраста, вокруг меня в основном молодые люди. Все мои друзья, одноклассники, приятели по университету недоумевают — не понимают, чего такой дяденька делает с пионерами. Я вроде как должен любить Deep Purple, но мне всегда нравилась музыка не то что экспериментальная, а, как бы это правильно сказать, сырая. Я за свою жизнь слышал тысячу музыкантов, которые очень здорово играли. У нас в городе был человек, который играл Карлоса Сантану лучше, чем Карлос Сантана. Но когда ему предлагали сыграть что-нибудь собственное, это была такая туфта, которую слушать было невыносимо. Вроде бы люди все лучше и лучше играют, а толку нет. Я знаю каждую ноту, которую они сыграют, еще до того, как она сыграна. Меня искренность всегда подкупала гораздо больше. Поэтому я и занимался такой музыкой. Вот почему я стал издавать "4 позиции Бруно"? У них есть та самая энергия, которая исчезла у ижевских команд.

Когда начался бум mp3, вдруг оказалось, что людям вообще слушать музыку не нужно. Им нужно набирать гигабайты. Я, например, встречался с какими-то молодыми людьми, которые заведомо ко мне относились как к человеку прошлого, ничего в настоящем не понимающему. Они мне называли музыкантов, у которых издано по 35 синглов и 4 альбома. Я начинал это слушать, мне казалось, что это просто смешно — я знал каждую группу, из одной песни которой сделан целый альбом. Повторение и деградация, это во всем мире происходит. Раньше было: "Ты слышал этот альбом, группу, песню?" А теперь: "У тебя сколько гигабайт?" — "У меня 500". — "А у меня терабайт вообще". Это вдруг оказалось самым важным. Но терабайт музыки невозможно послушать. А если ты и послушаешь, то ничего не услышишь и не запомнишь. Мне кажется, этого человеческий организм просто не выдержит.

 Я переключился снова на аутентичный фольклор, снова стал ездить в экспедиции. В конце концов, электроника и фольклор — вещи одного порядка. Та мистика, которая есть в ижевской электронной и околоэлектронной музыке, она есть и в фольклоре. В одной экспедиции такое было: мы записали одну бабулю, она спела и говорит: "А дайте я послушаю". Мы ей включили, что она поет, и она стала подпевать. Мы включили еще один микрофон, получилась такая стандартная технологии бюджетной записи — запись с наложением. В 2008 году мы приехали к ней еще раз, и она этот овердаб подхватила и не запнулась. Ну сделали четыре дорожки. А она слушает и говорит: "Я же поняла. Я смотрю по телевизору — она одна, а голосов несколько. Так я теперь понимаю, как это сделано".

Я иногда размышляю о том, что если реально взяться за ижевскую сцену, можно из этого сделать бизнес. Аудитория в нашей стране замечательная, она такая чистая, непорочная, и, как правило, чистые и непорочные вещи попадают не совсем к тем, к кому должны были бы. Поэтому, в общем, Стас Михайлов и "Наше радио". Делами внутри лейбла, собственно, я один занимаюсь. Я и дизайнер, и печатник, режиссер, иногда бывает, что и звукорежиссер. Пока нравится — будем действовать. Когда я зарабатываю достаточно денег, чтобы накормить себя и собственную семью, я занимаюсь "Камой". Нет — не занимаюсь. Стрел в колчан это не добавляет. С другой стороны, представьте себе: у меня есть ижевский музыкальный видеоархив, начиная с 1990-го. Сегодня это может не быть востребовано, но когда-нибудь точно будет. Мне этого достаточно. Я тут почитал ваши разговоры со звукорежиссерами, промоутерами. Это занятие очень ограниченного круга людей, которые на самом деле в большинстве случаев работают за интерес. Дай бог, если эти молодые промоутеры доживут до возраста пятьдесят два года, как у меня, и будут продолжать этим заниматься".

Издания KAMA records в ДОМе КУЛЬТУРЫ